БЕЛАЯ ПТИЦА В МЕТЕЛИ (WHITE BIRD IN A BLIZZARD)
2014, США. 91 мин
Жанр: трагикомедия
Режиссер: Грегг Араки
В ролях: Шейлен Вудли, Ева Грин, Томас Джейн, Кристофер Мелони



Фильмы Грегга Араки - замечательные издевательства на тему "потерянного поколения", строго говоря, не пользуются особой популярностью: за пределами Нового света их видели от силы полтора человека, да и в самих Штатах, скажем прямо, его тоже не особенно смотрят. Это если отвлечься от широкой популярности в узких кругах, и культового ореола "Загадочной кожи", фильма, пропихнувшего Гордона-Левитта в высшую лигу (если точнее - на съемочную площадку "Кирпича", трамплина едва ли не для всех в нем задействованных).

Впрочем, его ранние работы и вправду трудновато пропустить через фильтры конструктивного анализа: открытый гомосексуалист, режиссер внимательно наблюдал за реакцией американцев на все более явно заявляющих о своих правах сексуальных меньшинствах. И какой за всем этим последовал эффект - его четвертый полнометражник был украшен оглушительно кричащем заголовком "Totally fucked up". Это не означает, что эпатированная манера съемки для Грегга - самоцель, просто дух бунтарства у него в крови, живет с ним с самого рождения. Дальше он поставил два своих лучших фильма, первый - о столь любимом им поколении X, низвергнутом в ад, и второй - вновь о них же, застрявших в нигде и марширующих в никуда. Можно сказать, экзистенциальный кризис молодежи - вообще основная тема его творчества. Единственное более или менее отклонение - "Хохотушка", за которой последовал сумасшедшей атмосферы "Ба-бах!", трагически недооцененный даже его фанатами, и вот, второе полноценное выступление на территории мейнстрима (первое - "Роскошная жизнь" пятнадцатилетней давности) - "Белая птица в метели". Хотя переживать не стоит - мейнстримным его можно назвать только понарошку. В том смысле, что в главной роли здесь занята Шейлин Вудли, чья карьера стремительно набирает обороты, на втором плане - Ева Грин, которую в этом году (да и в любом другом, в общем-то, тоже) пугающе непривычно видеть одетой. Плюс не последние люди, снующие между ними, начиная с Томаса Джейна и заканчивая Шерил Ли.

На сей раз внимание не концентрируется на проблемах, типичных для входившего во взрослую жизнь подростка. Сюжет почти все время вертится вокруг пропавшего члена семьи - матери, ненавидевшей своего мужа и изредка с презрением поглядывавшей на дочь. Не смотря на это, муж сильно переживает, в то время как брошенному ребенку начинают сниться наводящие на интересные мысли сны. В этом исчезновении есть нечто странное, но что? Араки, большой любитель поиграть с фабулой, не спешит с ответами, до поры до времени предпочитая жонглировать сразу тремя жанрами. Мимолетный реквием по жителям одноэтажной Америки, по сути, завуалированный оммаж "Твин Пиксу"? Есть. Детективная интрига, полицейский-брутал с, на первый взгляд, абсурдными теориями? Так точно. Наконец, как бы довольно прозрачная романтическая линия, испещренная вдоль и поперек многозначительными взглядами, наэлектризованная атмосферой сексуального напряжения? О да.

И даже тогда Араки не так прост, как мог бы быть. У многих других на его месте всенепременно возник бы соблазн все-таки закончить это дело бытовым триллером с типичным конфликтом, кульминацией, даже моралью. Здесь же куда важнее игра провокатора со своим зрителем, переключение регистров в виде строения композиции по методу сборки-эллипсиса. Отсутствующую часть головоломки вроде бы легко восстановить из контекста, но автор в один момент умудряется кардинально сместить акценты, вытащив с невозмутимым видом на всеобщее обозрение фигу из кармана. И конечно, серьезный, почти угрожающий тон, которым он проговаривал эту историю примерно три четверти повествования - это все напускное, метафора восьмидесятников, всегда все воспринимающих чересчур всерьез. Поэтому для сюжета втройне важно, что место действия - эта та самая "эпоха СПИДА", столь волнующая режиссера все эти годы. И очевидно, что как раз тогда, вслед за взрослением, приходило ощущение неминуемого Конца Света, страшнее которого мог быть только произнесенный дрожащим голосом вопрос "Где мама?", самым неловким образом повисший в воздухе. Ну, что тут скажешь – классический пример птицы, которая не то, чем кажется.

Александр Гофман